Артиллерийский обстрел, начавшийся в шесть утра, продолжался почти до часу дня. В 16 часов 10 минут он возобновился на 20 минут. В 18 часов 43 минуты дальнобойные орудия врага снова стали стрелять по Ленинграду. На Кондратьевском проспекте снарядами повреждено 18 жилых домов. В Выборгском комбинате Треста зеленого строительства разбито остекление теплиц. Чтобы снова остеклить их и спасти рассаду, потребовалось 48 часов непрерывной работы. Артобстрел сопровождался воздушными налетами. Бомбами повреждены многие дома. В 6 часов 46 минут разрушена часть стены дома № 9 на Тележной улице, в 7 часов 50 минут — правая сторона пятиэтажного здания Смольнинского райсовета на Невском проспекте, в 8 часов 7 минут — часть дома на Курляндской, 29. В 9 часов 32 минуты разрушены три этажа дома № 28 на Среднем проспекте Васильевского острова, в 11 часов — часть дома на Большой Подьяческой, 37. Через 12 минут на Международном проспекте, возле дома № 90, бомбой повреждена мостовая, порваны контактные провода трамвая, перебиты электрическая и телефонная линии. В 12 часов 20 минут на Разъезжей, 17, разрушен шестиэтажный дом... И как бы там ни было, Ленинград открывает сады. Именно сегодня, 13 мая 1943 года, бюро горкома партии разрешило Управлению по делам искусств при Исполкоме Ленгорсовета «для культурного обслуживания трудящихся открыть четыре городских сада: Сад отдыха. Сад Буфф [теперь он называется Измайловским], Летний сад, Сад МОПР [Так в то время именовался расположенный на Садовой улице (за Русским музеем) Михайловский сад . МОПР — сокращенное название Международной организации помощи борцам революции.]». Атакуя вражеский железнодорожный эшелон на станции Татино, командир эскадрильи 448-го штурмового полка старшин лейтенант А. Р. Зинченко был ранен осколком зенитного снаряда в грудь. Превозмогая боль, он все-таки завершил атаку. Поврежденный бомбами состав с орудиями и танками не смог двинуться дальше. Но и Алексей Зинченко не в силах был дотянуть до своего аэродрома. Гимнастерка его насквозь промокла от крови. Пришлось садиться на промежуточном аэродроме. Врач быстро перевязал рану. Осколка вынимать он не стал, сказал, что это сделают в госпитале. Однако о госпитале Зинченко и слышать не хотел. Полежав немного, он в тот же день улетел на свои аэродром, а назавтра снова был в воздухе... К слову сказать, Алексеи Зинченко так и провоевал с осколком в груди до самой Победы. Осколок этот находился над сердцем, вблизи от Золотой Звезды, которой Алексей Родионович был награжден в сорок третьем.
